– Расскажите подробнее об организации, которую Вы возглавляете.

– Это одна из старейших в Казахстане общественных организаций: она была создана решением государства еще в 1958 году и объединила всех любителей-рыболовов и охотников. В 2002 году мы стали одними из учредителей федерации рыболовного спорта республики. С тех пор регулярно проводим областные и республиканские соревнования по спортивной рыбалке среди любителей, участвуем в чемпионатах мира. В 2012 году сами организовали чемпионат мира по подледной ловле рыбы, который проходил на Капчагайском водохранилище.

Три года назад «Казохотрыболовсоюз», Федерация рыболовного спорта РК и «Казрыбхоз» (это промысловики) создали республиканскую ассоциацию общественных объединений рыболовов и субъектов рыбного хозяйства «Казахрыбхоз». На сегодняшний день – это крупнейшая в стране организация по спортивно-любительской и промысловой рыбалке. Мы уже подписали внутреннее соглашение в «Казахрыбхозе», что 1% всего выделяемого лимита на вылов рыбы будет отдан спортивно-любительской рыбалке.

Важнейшая наша задача – совершенствование законодательной базы. Со следующего года грядут большие новшества. Мы разработали закон (осенью он будет рассматриваться правительством), который среди прочего предусматривает введение рыболовного билета (наподобие охотничьего). Иначе как с человека спрашивать за его действия, если он нигде и ничему не учился. Не знает, какая рыба занесена в Красную книгу, в какие периоды и где можно и нельзя рыбачить, вообще – правила рыбалки. Поэтому для получения такого билета будет сдаваться рыболовный минимум.

– А есть какие-то цифры – сколько у нас в стране рыболовов?

– Мне проще сказать по охотникам – благодаря наличию охотничьих билетов. Это 168 тыс. человек. А по рыболовам ответить невозможно – всякий контроль отсутствует. Сейчас спортивно-любительской рыбалкой занимаются все кому не лень. Распределили водоемы, но никто не следит за порядком на них, за состоянием прибрежной части. Везде мусор. Полная неразбериха с путевками: кто как хочет, так и продает. А ведь рыба не принадлежит этим людям, ее нам дали природа, Бог. Путевки должны продаваться только при условии создания нормальных условий для рыбалки: необходимо предоставлять лодки или места, где егерская служба занимается подгонкой. Не должно быть проблем с доставкой рыболовов на место. Надо брать пример с организации охоты: есть правила охоты, выделены охотничьи угодья, без егеря ты не можешь охотиться на копытных, он сопровождает, показывает и контролирует. Так должно быть и в нашем деле.

Ненасытный змей

– Огромная проблема – распространение некоторых чужеродных нам видов рыб – таких как змей-голова, или змееголов. Недавно мы вместе с институтом рыбного хозяйства и инспекцией проводили проверку: выезжали на водоемы (например, на озеро Михайловское, что расположено чуть выше Капчагая) и тестировали, какие виды рыб ловятся. Сколько ни закидывали снасти – попадался только змееголов, и лишь в одном месте поймали сома. Хотя раньше здесь обитали сазан, лещ, жерих, судак (причем крупный – до 10 кг).

– То есть этот змей всех слопал?

– По всей видимости. Я Вам больше скажу: они даже каннибализмом не брезгуют заниматься. Специалисты института рыбного хозяйства проводили вскрытие этих пойманных рыб – так в одном змееголове обнаружили крупного карася (350 – 400 г), а другой обжора позавтракал множеством мелкой рыбы, а на десерт проглотил своего же сородича. Это такой хищник, который уничтожит всю рыбу, если мы не будем с ним бороться. Змееголов может перемещаться по суше до 3 – 4 км. Они переползают с одного озера в другое, могут находиться без воды до 3 дней.

– Откуда его завезли?

– Версий много. Одна из них – якобы в Китае разводили эту рыбу, прорвало плотину, и она через реку Или перебралась к нам. Сейчас змей-голова обитает в Капчагае, Или, Балхаше. Институт рыбного хозяйства выделил лимит в 10 тонн на отлов этого хищника, а его только официально выловили за месяц – более 38 тонн. Мало того, тот же институт рыбного хозяйства делал контрольный отлов – и поймали экземпляр на 22 кг. Это уже такие звоночки тревожные, и если сейчас не предпринять никаких усилий, чтобы как-то контролировать и сокращать численность этого хищника, то вся остальная рыба в конечном счете исчезнет.

Спасти Капчагай

– Мы уже давно добиваемся закрытия Капчагая для промысловой рыбалки. Рядом с водохранилищем находится двухмиллионный мегаполис, рыбы осталось очень мало. К тому же у нас есть все основания считать, что институт рыбного хозяйства зачастую дает такие заключения, которые выгодны именно промысловикам. А ведь мы регулярно рыбачим на этом водоеме, и, по нашим наблюдениям, рыбы стало в десятки раз меньше. А нас пытаются уверить в обратном. Мало того, когда мы попросили дать спортсменам-любителям разрешение на повсеместный отлов змееголова в Капчагае, где его в переизбытке, то получили заключение, в котором было сказано, что, оказывается, в прошлом году эта рыба самоуничтожилась и ее практически не осталось. Но мы-то знаем ситуацию на сегодняшний день. Поэтому на совещании «Казахрыбхоза» мы решили создать собственный институт, чтобы он готовил реальные заключения. Иначе мы окажемся в полном тупике.

Ведь рыбы все меньше и меньше. Нам говорят: «Это потому что воды стало меньше». Да, это правда, но гораздо важнее то, что там тысячи сетей стоят. Тысячи! И сколько мы не приезжали: только забросишь, к примеру, спиннинг – зацеп за сеть. Мы ведь все снасти там хороним. А они достаточно дорогие: любая качественная блесна стоит от 15 до 30 долларов. И вот ты приезжаешь: 5 – 6 блесен потерял, ничего не поймал, нервы потрепал – «замечательный» отдых!

Есть еще причина, по которой надо запретить на Капчагае промысловую рыбалку, тем более что она не играет для государства большой роли. Дело в том, что на этом водохранилище постоянно дуют ветры – то с Чилика, то с Балхаша. Лето, жара, из-за ветра возможности забрать рыбу из сетей нет – и всё: через два дня рыба протухла. Ведь она без движения в воде долго не живет, особенно судак, лещ.

Острейшая проблема – браконьерство. Я бы сказал: на том же Капчагае процентов 80 сетей – браконьерские. Если же мы выезжаем для проведения инспекции – через несколько часов все уже в курсе, сети убраны. На озеро Михайловское как-то приехали с рейдом – директор хозяйства говорит, что ему уже вчера звонили и сообщили, что все рыбаки-браконьеры снялись, потому что знают – едет такая бригада. Коррупция – самая большая беда. И даже если кого-то возьмешь с поличным – сразу начинаются звонки, и доходит до того, что ты же и виноват оказываешься.

Но я бы все-таки не хотел, чтобы сложилось ощущение, что все совсем безнадежно. Комитет рыбного хозяйства нас поддерживает, выделили нам официально одного инспектора. Потихоньку все должно наладиться. Помните, как в начале 90-х годов по улицам расхаживали бандиты, считающие себя хозяевами жизни. Сейчас этого нет, все-таки справились. Большим подспорьем станет введение рыболовного билета: мы будем четко знать, сколько рыболовов есть в такой-то области, какая нагрузка на водоемы. Если любителей порыбачить очень много, можно предложить: знаете, нагрузка очень большая, промысловый вылов надо сокращать.

Самое интересное, что обществу любительская рыбалка выгоднее, чем промысловая. Мы же покупаем лимит по такой же цене, как и промысловики. Но мы еще и даем возможность полноценно отдохнуть всем желающим. К тому же в любой стране, если ты получаешь рыболовный билет, то должен заплатить государству ежегодный налог. Это общемировая практика.

Так что медленно, со скрипом, но мы встаем на цивилизованный путь, по которому идет весь мир.

Кто же к нам поедет?!

– У нас парадокс: предлагают развивать туризм и тут же делают путевки для иностранных туристов на рыбалку или охоту в 10 раз дороже, чем для местных жителей. Кто же к нам поедет?! Какой смысл? Резко упало число туристов-рыболовов из-за границы. И все потому, что какой-то грамотей решил блеснуть чешуей: вот сейчас в 10 раз подниму цены – в 10 раз будет больше денег. А почему не в 1000 раз, чего мелочиться?!

– В других странах нет такого разделения?

– Конечно, нет. Какая разница – из какой ты страны. Плати – да и все. На Кабо-Верде мы вообще платили только капитану яхты. А уж он оплачивает государству за свою лицензию.

Большинство моих друзей сегодня едут рыбачить за границу. Это зачастую и выгоднее, а уж о сервисе я и не говорю. Проблем никаких, рыбы сколько хочешь, улов всегда прекрасный. Я туда на три дня слетал – лучшего отдыха не надо! Вот мы говорим: поднимайте туризм! А сами мы его развиваем в других странах!

– Где Вы больше всего любите рыбачить за рубежом?

– Чаще всего я езжу в Фуджейру – это на берегу Оманского залива Индийского океана. По стоимости авиабилетов это равносильно, что слетать из Алматы в Астану. А с учетом проживания в отеле и питания получается даже дешевле, чем аналогичный отдых в нашей столице. Хотя туда 4 часа 20 минут лету (а не полтора часа, как в Астану), но если взять понятие «цена/качество», то выбор однозначен.

В этом году мы побывали в Кабо-Верде (острова Зеленого мыса). Этот вариант, конечно, подороже, но удовольствие несравненное. Мы там ловили марлинов. Фантастическая страна, условия райские. Мы будто попали на другую планету: все жители улыбаются, я ни разу не видел ни одного угрюмого или агрессивного человека. Зашли в кофейню – вскоре туда спокойно, безо всякой охраны приехала жена президента. Улыбнулась, кофе попила. Видели премьер-министра, членов правительства в обычном ресторане на берегу. Тут же вокруг дети бегают, люди купаются. У них главный принцип – «no stress», жить без стресса. А еще у нас рыбалка ассоциируется с мухами и комарами. А там ничего этого нет. И змеи не водятся. Острова вулканического происхождения, с собственной фауной. И мы вновь хотим туда поехать, только поменяем регламент рыбалки.

– Есть ли в Казахстане любимые места?

– Да, конечно. В свое время мы любили рыбачить на Ботагайском водохранилище – там было очень много форели, сазан водился. Но потом его приватизировали, начали проводить какие-то работы, воду полностью спустили. И рыбы не стало. Та, которая обитала ниже водохранилища по реке Чилик, тоже исчезает. Ведь там вода должна идти круглый год, а хозяева зимой закрывают водопропускные сооружения, и им все равно –гибнет рыба или нет. Плевать они хотели на законы. Поэтому рыбы там скоро не будет вообще. Если простой гражданин поедет и поймает форель – его оштрафуют чуть ли не на миллион тенге, а этим господам, которые рыбу убивают миллионами – все сходит с рук.

Поэтому все эти любимые места уходят в прошлое. Рыбы все меньше, разве что скоро со всего мира будут приезжать на змееголова.

Меня поражает такое наплевательское отношение к природе, к богатствам страны. Такое чувство, что совсем не осталось патриотов, кто бы сказал: ребята, вы что творите! Вы же у собственных внуков и правнуков крадете!

Рыбалка длиной
в жизнь

– Когда вы рыбалкой увлеклись – еще в детстве?

– Ох! Ну, наверное, когда научился ходить и говорить. У меня сейчас трехлетний внук в гости приезжает, услышит слово «рыбалка» – тут же все бросает, хватает удочку: «Деда, идем рыбу ловить!».

– А вас кто брал с собой – отец?

– Отец умер, когда мне было три с половиной года. Это мои друзья с улицы приучили. Я жил в Сарканде, родился там (хотя все мои предки – из Талгара, они и основали этот город – Софийскую станицу). И я каждый день рыбачил. Правда, мне всегда доставалось от моих старших братьев – они меня дубасили за то, что я вместо того, чтобы накормить коров, свиней, гусей, уток, убегал с пацанами на речку. И у меня в детстве была мечта, я всегда говорил: когда я вырасту и у меня будет сын – я разрешу ему каждый день ездить на рыбалку! (смеется).

– Напоследок хочу спросить вас: какая рыба оказалась самой вкусной из тех, что Вы пробовали?

– На Фуджере мы ловили крупных морских угрей с огромными зубами. Там их довольно много. Кто не знает – думает, просто змея. А это, между прочим, одна из самых вкусных рыб с очень нежным мясом, пусть и чуть жирноватым. К тому же, как и в другой морской рыбе, в ней практически нет костей – только позвоночник да ребра.

Но однажды, когда мы рыбачили в Атлантике, мне довелось попробовать рыбу из семейства скорпеновых, которые обитают у самого дна. Невероятно вкусно! Если в раю кормят рыбой – то именно такой.