Имеет право на общение и взаимодействие с древними культурами, на аристократическое невнимание к суете окружающего, на то, чтобы артистически «повелевать» временами и народами.
При разговоре с ней вдруг теряются властные и опытные мужчины, женщины безоговорочно подпадают под ее обаяние, а с камнями и золотом она обращается так, как заслужившая право на общение на равных за долгие годы ученичества у мастеров различных школ и культур.
Не знаю, позволено ли мне будет это сказать, но на самом деле Натиа – это реинкарнация царицы Тамары, живущая теперь в Праге и Тбилиси, с мастерской и выставочным центром в Лос-Анджелесе, возглавляющая Дом из семи тбилисских золотых дел мастеров под названием MARILISI .
Натиа путешествует по всему миру со своими коллекциями HAUTE JOAILLERIE – миром, где никогда не изготавливается больше одного экземпляра, миром, где использование старинных техник, таких как архаичная грануляция, античная вышивка золотом, филигрань и украшения – это норма, и все делается полностью вручную, вплоть до замков.
Везде, где появляется Натиа со своими коллекциями, люди узнают в ее работах мотивы своей родины, так произошло и у нас, в Казахстане, в Астане, где специалистами тут же были распознаны в ее работах древние степные мотивы. Натиа объясняет это тем, что когда в изделие «зашит» настоящий культурный код, то всегда происходит путешествие по временам и странам, поэтому неудивительно, что оно всем кажется родным.
Ее работы будут набирать силу в течение столетий и, конечно, в конце концов, окажутся в музее. А нам повезло видеть и ее, и ее украшения у нас дома…

– История моей жизни, как, наверное, и у каждого человека – это история успехов и крушений. Я прошла через разрушение моей первой семьи, через поиск себя, у меня было и создание своего рекламного агентства, потому что тогда, после войны, людям в Грузии нужно было что-то красивое и яркое – я это чувствовала. Тогда же я встретила человека, и постепенно поняла, что могу ему доверять, и мы с моим новым мужем уехали в Прагу. Позже муж спросит меня – чем ты хочешь заниматься в жизни на самом деле? И я поняла, что только украшениями…  

Украшения привлекали меня с детства, я помню всех наших соседок, тетушек по их украшениям, а не по лицам. Так и получилось, что 13 лет назад я, еще не зная толком чешского языка, пришла учиться ювелирному делу. Женщина, к которой я тогда пришла, посмотрела на меня и сказала: «Походите сюда месяца два, может быть, вы найдете что-то, что вам подойдет». Я стала ходить и поняла, что мне это нравится. Там есть работа с огнем, где ты сам своим дыханием определяешь, сколько гореть горелке. Потом я стала учиться ковке и еще многому, но когда я вышла из этой школы я поняла, что при этом я не могу делать то, что мне хочется. Я не могу делать большие цельные изделия, потому что, как мне сказали, так уже никто не работает – это абсолютно не выгодно. Ювелиры сейчас работают только с отдельными деталями, которые спаивают между собой, а мне хотелось делать вещи так, как их делали в старину.

И я стала искать, кто меня этому может научить. Я находила разных людей – одного человека я пригласила на три месяца в свою мастерскую, в Прагу, других я находила в разных странах и они соглашались раскрыть свои секреты. Один продавец камней в Гонконге, узнав, что я ювелир, дал мне целую горсть камней и отказался брать деньги. Другие продавали мне отдельно такие камни, которые их хозяева никогда бы не согласились продать, но люди шли мне навстречу, чувствуя, что мне это нужно. Когда ты начинаешь что-то делать, и одержим этой идеей – весь мир тебе помогает.

Чтобы стать ювелиром, нужно хорошо знать физику, химию, минералогию, историю и мифологию, философию, разбираться в архитектуре, потому что архитектура очень близка ювелирному делу. Я потратила много времени, чтобы научиться тому, что мы делаем сейчас, – воспроизведение старинных техник, мы работаем HAUTE JOAILLERIE. И даже если бы я захотела воспроизвести какую-то вещь, я бы не смогла это сделать, поскольку вещь сама диктует и материал, и даже технику. 

Но с появлением мануфактурного производства украшения были поставлены на поток, и золото захотели носить все. Тогда ювелирные дома стали делать украшения для всех, но на самом деле золото никогда не было для всех, и сейчас мы делаем вещи со своей историей. 
Я бы хотела, чтобы наши вещи как свои семейные реликвии могли себе позволить люди разных профессий. Они не настолько дороги, как кольца с бриллиантами, где важны караты, зато они несут гораздо больше информации, и позволить их себе купить хотя бы раз в жизни может, я думаю, и педагог, и врач.

Внутренняя готовность человека носить золото зависит не от возраста или профессии, а от того, созрел ли он как личность. Я могу, конечно, сделать серьги для какой-нибудь молодой девочки, но чаще всего мне нечего будет о ней рассказать – у нее еще нет истории. Меня вдохновляют сами люди, иногда вещь – это портрет человека, иногда – только начало его образа. Такие золотые украшения сильнее проявляют то, что уже есть в характере – властный человек становится еще более властным, сильный более сильным, а наглый более наглым...
В ремесле важно понимать, что ты через свои вещи разговариваешь с людьми. И то, что они первоначально видят и понимают в твоих работах, почему люди сейчас готовы их покупать – эта внешняя форма взаимодействия не очень важна, потому что ты, в конечном счете, через свою работу разговариваешь с Богом.
Среди ювелиров много таких людей, которые приходят к этому пониманию, потому что ювелирная профессия требует большой концентрации, ты не можешь работать и одновременно говорить, скажем, по телефону, или смотреть телевизор, ты можешь только работать.

Когда моего мужа вновь пригласили на работу в Тбилиси, мне захотелось найти мастеров-ювелиров в Грузии, и я таких мастеров нашла. Сейчас мой ювелирный дом MARILISI – это семь мужчин. И когда проходит год, а это наши общие восемь лет, у нас получается всего 20-30 вещей, а хотелось бы успеть больше, но я понимаю, что у нас, увы, очень мало времени…  

Вадим Дергачев